Почему погиб «Морро Касл»? — 6
Ночь почти наступила. Шторм усилился. Ветер с воем проносился по надстройкам, свистел в такелаже спасательных шлюпок и грузовых стрел. Нос судна глубоко зарывался в вспененную воду, и огромные волны все чаще обрушивались на палубу перед настройкой.
— Сегодня ночью нам достанется, похоже на ураган, так внезапно он начался, — сказал доктор, который наконец обрел дыхание. Уормс повернулся к нему.
— Так оно и есть. Береговые радиостанции предупреждали об урагане… я не хотел бы только преждевременно напугать пассажиров.
Де Вит пристально посмотрел на Уормса, и в его глазах затаился вопрос: «Не боишься ли ты теперь урагана, заменив капитана?» Уормс снова заговорил о странной смерти капитана.
— Если Уилмот погиб от яда, то вряд ли он сам себя отравил? Я во всяком случае не знаю причин, которые могли бы объяснить этот поступок.
— Он и не сделал этого. Капитан слишком любил жизнь. Нет, безусловно, он этого не сделал, Уормс.
— Но кто же тогда? Вы задавали себе этот вопрос?
— Я врач, а не полицейский! Какая польза от предположений?
Уормс продолжал, как бы желая заставить доктора высказать свои подозрения:
— Собственно говоря, вопрос может идти только об ограниченном круге людей. Кто имел доступ к его каюте? Кто вообще мог подсыпать ему яд?
— Человек, который сегодня вечером пил с ним виски в его каюте! На столе стояли два стакана. В одном были еще остатки какого-то порошка! На всякий случай я положил стаканы в безопасное место и завтра передам их полиции. Может быть, по отпечаткам пальцев она сумеет установить, кто пил с Уилмотом.
Уормс схватил доктора за плечи.
— На стакане были отпечатки пальцев? Доктор, ведь это решающее доказательство. Хорошо ли вы запрятали стаканы, чтобы они никому не попали в руки?
— Я запер их в письменный стол капитана.
— Эббот был при этом?
— Да, он зашел в каюту незадолго до вашего прихода. Я очень доволен, что был свидетель. Теперь ведь и мои отпечатки находятся на стекле – Эббот сможет рассказать, каким образом и когда они там появились. Иначе и я могу оказаться на подозрении.
Доктор слегка улыбнулся. Уормс снял руки с его плеч, сунул их в карманы и стал снова смотреть через стекла мостика на бушующее море. Будь сейчас день и ясная погода, в бинокль был бы уже виден подходной канал к Нью-Йорку Амброз-Чаннел. Но была темная штормовая ночь, не предвещавшая ничего, кроме беды. Зона видимости едва простиралась за штевень судна; вход в гавань Нью-Йорка отодвинулся в недосягаемую даль.
Судовые часы показывали 22 часа 50 минут. Ураган навалился теперь на «Моро Касл» всей своей мощью. Огромные волны с ревом обрушились на палубу, калеча и смывая за борт все на своем пути. Грузовая стрела, которая поддерживалась четырьмя оттяжками толщиной в руку, сломалась как спичка, и при падении разбила спасательную шлюпку. Пароход сильно качало.
Прощальный бал в холле закончился раньше, чем Уормс его успел отменить. Пассажиры разбрелись по каютам и лежали на кроватях, терзаемые тошнотой и страхом. По приказу Уормса судовая радиотрансляция сообщила: «Для «Моро Касл» не существует никакой опасности. Пароход может выдержать ураган любой силы».
С капитанского мостика приказали повысить скорость. Приходилось часто менять курс, чтобы избежать бортовой качки.
В 23 часа 10 минут «Моро Касл» находился в сорока милях южнее плавучего маяка Скотленд. Машины работали на полных оборотах. Ураган продолжал неистовствовать. Внезапно дверь на капитанский мостик открылась настежь, и появилась фигура в непромокаемой одежде. Это был вахтенный матрос, который постоянно совершал обход судна. Вахтенный подошел вплотную к Уормсу и закричал ему в ухо:
— На корабле дым!
Уормс не сразу его понял.
— Дым? Какой дым? Где?
Вахтенный приставил руки воронкой ко рту.
— На палубе по правому борту недалеко от дымовой трубы, из малого вентилятора, — кричал он.
Теперь Уормс понял его, но не знал, что предпринять. Следовало послать второго помощника и проверить это сообщение, но он был нужен и на мостике. Уормс схватил телефонную трубку и стал звонить старшему механику Эбботу, чтобы тот выяснил, в чем дело. Но Эббот не отвечал. Уормс позвонил в машинное отделение, в кочегарку, но его нигде не было. Пока он безрезультатно звонил, уходило драгоценное время. Рассвирепев, Уормс швырнул трубку и крикнул второму помощнику:
— Паттерсон, сходите, выясните, в чем там дело.
Второму помощнику понадобилось семь минут, прежде чем он наконец почувствовал запах гари внизу в корме у двери в библиотеку туристского класса. Ему потребовалось еще три минуты для того, чтобы взломать запертую дверь.
Навстречу ударили густые, желтоватые, пахнущие серой, клубы дыма и сперли дыхание. Паттерсон прижал платок ко рту, бросился на пол и пополз в помещение. Из одного шкафа валил густой дым. Когда второй помощник поднялся с пола и рывком открыл шкаф, он увидел узкую полоску пламени светло-голубого цвета и почувствовал едкий химический запах. Жара и ядовитый дым почти лишили его сознания. Собрав последние силы, он пополз обратно к двери. Ему удалось закрыть ее за собой, но в коридоре он потерял сознание. Между тем по ту сторону двери пламя уже нашло себе богатую пищу: мебель с мягкой обивкой, ковры, гардины и шелковые обои. Оно проникло в холл, в бары и рестораны. Пожар широко распространился, прежде чем командованию стало что-нибудь известно о нависшей угрозе.
На «Моро Касл» была автоматическая сигнализация, предупреждающая о пожаре. Ее датчики реагировали на повышение температуры и при +70° включали сигнал тревоги. Однако чувствительная аппаратура установок не выдержала испытания ураганом, который уже в течение многих часов сотрясал корпус корабля. Датчики включили сигнал тревоги лишь тогда, когда металлические переборки холла раскалились докрасна, а пламя свободно распространилось по кораблю, и уже не было никакой возможности и погасить его при помощи систем пожаротушения.
Гюнтер Продойл, перевел с немецкого А. Коварский.
Журнал «Морской флот», прошлый век.