Интересное бесплатно

Интересное бесплатно. LAViCо — блог Ледневой Анастасии.

Трагедия в Атлантике-2

Автор Admin Опубликовано: Июнь - 19 - 2013

Трагедия в Атлантике-2

         Настоящая каторжная работа началась, когда ячмень стал поступать в трюмы по шлангам из склада. Пыль постепенно сгущалась в трюмах, и скоро яркие электрические лампы превратились в еле мерцающие световые точки. Защитных масок от пыли не было. Через несколько часов почти невозможно стало дышать. У кадетов началось удушье, наступали приступы неуемного кашля.

         Они ползали по горам зерна, как трудолюбивые муравьи, и проваливались по колено. Глаза раскраснелись и горели, как будто кто-то плеснул в них кислотой. Несколько кадетов, физически более слабых, совершенно выбились из сил и с трудом держались на ногах, но гордость не позволяла им уйти или свалиться в полном изнеможении.

         Через сутки засыпку зерна пришлось прекратить, так как измученная команда работать уже не могла. Кадеты погрузились в тяжелый сон без сновидений.

         Второй офицер не отдыхал. Вскоре Вюльфинг передал ему новое распоряжение капитана. Срочно очистить и привести в порядок балластные цистерны, чтобы принять в них зерно. Кристен выглядел так, словно его сразила пуля.

         Этого вы не ожидали, не правда ли?

         — Неужели этому нельзя помешать? Ведь это безумие! – Вюльфинг поднялся к капитану и привел свои соображения против загрузки балластных цистерн. Он старался доказать, что ячмень в них представляет для «Памира» опасность. Однако Боленстрет осадил его резким замечанием, что от своего старшего офицера он ждет не поучений, а неукоснительного выполнения приказаний.

         Кристен хорошо знал, что во время рейса ячмень осядет и возникнет опасность его смещения. Следует установить в цистернах крепкие переборки, а сыпучий груз укрепить сверху несколькими слоями мешков с ячменем.

         Часть кадетов вышла из строя. Несколько человек лежали с повышенной температурой. Маленькое помещение лазарета было переполнено. Рихардт, судовой врач, человек решительного характера, не признававший авторитетов и не выказывающий никому признаков почтения, записал их всех больными. Он потребовал от капитана сменной работы. Боленстрет отказался выполнить это требование. Но когда доктор принес в каюту миску с черными слизистыми массами, капитан пошел на попятную и согласился.

         Кристен почти не спал и не отдыхал уже в течение четырех суток. За ним трудно было уследить. Как тень он исчезал в тучах пыли и так же неожиданно появлялся. Молчаливый Вюльфинг также не знал отдыха и подозрительно ковырял щупом в поисках незаполненных пространств. Кадеты удовлетворительно выполнили работу. Груз ячменя распределили равномерно, переборки казались прочными.

         И вот, когда поток зерна, постепенно замирая, совершенно остановился. Кристен поднялся на палубу и уселся на мешки, приготовленные для того, чтобы закрепить насыпанный груз. Мигая опухшими веками, безгранично усталый, он смотрел на кадетов, которые выползали из трюмов черные и измученные.

         На другой день, 30 августа два буксира оттянули «Памир» от причала и отвели его на рейд. День был прекрасный. Дул мягкий бриз. Капитан приказал поднять стакселя и гафельные паруса.

         Перед кадетами лежали желтые воды Ла-Платы и вдали у горизонта синел океан – дорога на далекую родину. Какая приятная и радостная перспектива.

         Они оставались еще некоторое время на палубе, с интересом следя за надутыми парусами и наслаждаясь чувством легкой и неудержимой тяги, уносившей их на восток. Затем они направились в кубрики, улеглись и сразу погрузились в тяжелый сон. Остались бодрствовать одни только вахтенные.

         Проходя мимо радиорубки, капитан услышал стрекочущие звуки радиотелефона. «Сейчас я получу сводку погоды», — подумал он, открывая дверь в рулевую рубку. С его появлением мгновенно воцарилась тишина и напряженная атмосфера. На вахте был старший офицер. Увидев капитана, он отложил секстан в сторону. Кивнув ему, Боленстрот наклонился над картушкой компаса:

         — Курс:

         — Норд-ост – 38 градусов, господин капитан, — ответил рулевой.

         С тех пор, как капитан поймал однажды третьего офицера на том, что тот отклонился на два градуса влево, он стал по многу раз в день проверять правильность курса. Вюльфинг отвернулся и смотрел на море. Боленстрет с неудовольствием обратил внимание на это. От него не ускользал ни один признак непочтительности. Ему и в голову не приходило, что старший офицер мог почуствовать себя униженным этой мелочной проверкой. Он подал ему знак следовать в штурманскую рубку.

         — мы были разного мнения по вопросу о загрузке цистерн, — начал он без обиняков. – Я не хочу, чтобы на борту пошли разговоры о наших разногласиях.

         — У меня нет привычки заниматься ненужной болтовней.

         — Я этого и не думаю, — продолжал Боленстрет, переходя на более примирительный тон. – Я хотел только вам напомнить, что «Памир» уже неоднократно возил насыпной груз. Зерно в цистернах не представляет для него ничего нового. Я специально знакомился с историей «Памира».

         — Я проделал два рейса с насыпным грузом, и оба раза это были рискованные рейсы. Один раз капитан Реймерс даже повернул обратно. – Вюльфинг  был поражен, с какой легкостью капитан относился к опасным рейсам с насыпным грузом.

         — Я не отказываю вам в опыте и знаниях, но теперь судно ведет не Реймерс, а я.

         В нем медленно закипал гнев. Он начал беседу очень спокойно, но она стала переходить в восхваление его предшественника, а этого он не мог стерпеть.

         — Вы все время думаете о безопасности, Вюлбфинг. Но примите во внимание, что слишком большая безопасность – плохая школа морского дела. Кадеты на этом корабле должны научиться справляться с любой опасностью. Разве они могут сделаться капитанами, если сейчас не приобретут опыта?

         Наступила тягостная тишина, но она мало беспокоила Боленстрета. Он давно привык к тому, что его холодность держит людей на расстоянии. Он ушел к себе. Легкий ветер, пропитанный запахом йода, овевал лицо Вюльфинга. Как чисто было море! На корабле царила приятная тишина. Он прислушался к шуму волн, к ветру, который тихо шелестел в оснастке. «Памир» плавно скользил  по зыби, слегка поднимался и снова опускался на водную гладь. Вюльфинг немного успокоился, и постепенно его охватило чувство довольства. Это было его обычным состоянием, когда он ощущал под ногами живой и послушный корабль.

Продолжение следует…

 Юрген Ленц. Перевод с немецкого А. Коварского.

Журнал «Морской флот», прошлый век.

Написать комментарий