Трагедия в Атлантике-9
В штурманской рубке снова появился капитан. На вахте был Вюльфинг. Взгляд Боленстрета прежде всего остановился на барометре, висевшем в тяжелом футляре. Он подошел поближе и с удивлением и недоверием воззрился на него. Давление упало так низко, что он не поверил своим глазам. Давление упало так низко, что он не поверил своим глазам. По привычке он постучал по стеклу, стрелка задрожала около цифры 992. Он долго смотрел на прибор, потом еще раз постучал.
— С каких пор так упало давление?
— В течение 15-20 минут, — невозмутимо ответил Вюльфинг.
— Если погода будет ухудшаться и качка усилится, пригласите плотника и парусного мастера и сделайте с ними обход всего корабля. Пройдите по всем помещения и позаботьтесь, чтобы все было крепко принайтовлено. Не забудьте также камбуз и кладовую. Надо постараться, чтобы потом было как можно меньше черепков.
— Не следует ли закрыть заглушки иллюминаторов и двери переборок.
— Не все сразу. Всему придет время, — спокойно ответил Боленстрет. – Двери переборок будут установлены, когда от меня последует приказ. Через четыре часа мы достигнем левого квадранта. Как обстоит дело с грузом? Как трюмы?
— Пока в хорошем состоянии.
Оставшись один, Боленстрет уселся на табурет и опять уставился на барометр. Итак, они уже попали в район низкого давления, который предшествовал самому урагану. Что-то все-таки неладно в том чересчур быстром падении давления. В душе возникли тайные сомнения в правильности принятого решения. Но нет, следует проявить твердость и непреклонность и преодолеть сомнения.
Он внезапно вспомнил, что предупреждение метеорологической станции находится при нем. Он стал переносить в журнал самое существенное. Было четыре часа двадцать две минуты. Он читал это все очень важным. В конце пути эти данные расскажут придирчивым инспекторам на берегу каждую фазу его управления кораблем. Снова появился радист.
— Что опять случилось?
— Радиограмма от правления.
Роде молча передал листок. Боленстрет придвинул его ближе к лампе и прочел: «Рейс по возможности ускорить. Полагаемся на ваше усмотрение. Ожидаем скорого прибытия. Уже имеются заявки на новые рейсы. Просим подтверждения».
Капитан сделал мрачную гримасу и с раздражением подумал: «Как легко им представляется действовать по собственному усмотрению. Какое лицемерие!»
Было восемь часов, когда доктор Рихардт был вырван из объятий сна каким-то ужасным кошмаром. Он ясно воспринимал клокотание бурного моря. Раскрыв глаза, он констатировал все же нечто успокоительное – он находился на своей койке, но она поднималась и опускалась подобно качелям. Выйдя в коридор, он при первом же шаге погрузился по щиколотку в холодную воду. Он зашлепал по левому коридору в направлении, откуда вода низвергалась широким потоком. Верхнее освещение было очень слабым. Он увидел Кристена, который, вместе с несколькими кадетами, устанавливал железную дверь при выходе на палубу.
Он с трудом выбрался на палубу. Буря с воем неслась из глубины на корабль. Вокруг была полутьма, состоящая из густых туч и цены. Ослепленный, оглохший и полузадохшийся, он ничего не воспринимал, кроме сильного воздушного потока. Немного освоившись, он различал огромную массу фосфоресцирующей воды. Она вытягивалась наверх, подобно каменной стене, затем с ужасным грохотом низверглась и вновь формировалась в высокую башню.
На невероятно низком небе мчались свинцовосерые тучи. Горизонта не было. Наиболее гнетуще на него действовал шум от порывов ветра. Он возникал со всех сторон, но вместе с тем ниоткуда. Это был зловещий страшный вой.
«Памир» соскальзывал боком в пенящуюся бездну, снова поднимался и оставался с туго натянутыми брасами на ветру. Неистовство воли, завывание ветра и погружение корабля вызвало у доктора чувство полной беспомощности и безнадежности. На обратном пути он встретил Кристена. Во время их разговора раздался громоподобный треск. Судно задрожало. Доктор успел заметить, как тень испуга пробежала по лицу второго офицера.
— Это паруса! – заметил Кристен и побежал в кубрик кадетов. Прозвучал пронзительный сигнал колокола, извещая команду «все наверх».
Сильный ветер превратился в шторм внезапно, буквально в одну минуту. Капитан Боленстрет принял решение брасопить реи. Он велел сообщить кадетам, что им предстоит попасть с ураган. Вернувшись в кубрики после маневра с парусами, они оказались свидетелями полного хаоса в помещении. Через иллюминаторы хлестал густой поток воды. В их отсутствии кубрики были наполовину уже затоплены.
Бал яростно сосал потухшую трубку и ругал про себя небрежность, допущенную на мостике. Повсюду была вода и в значительном количестве – в душевых, столовой и кают-компании, в туалетах. Если приказ задраить люки пришел бы на 20 минут раньше, можно было предупредить это проклятое наводнение.
Вюльфинг только что вернулся сверху, где имел возможность оценить по достоинству взрывную силу ветра, вызывавшего непрерывный хаотический грохот. Море кипело. И все же это было лишь прелюдией к тому, что их ожидало впереди.
Юрген Ленц. Перевод с немецкого А. Коварского.
Журнал «Морской флот», прошлый век.