Живность-2
Ефимыч третью сигарету раскурил. Сосредоточился. Морщины на лбу гармошкой сошлись. Случай необычный, решения компромиссного требует. Собаку спасти надо и себя не подвести. Наконец сделал три глубоких затяжки, табачный дым, как пар из-под клапана, со свистом выпустил. Затушил сигарету и говорит:
— Слушай, боцман. Кажется, нашел выход. Пошли.
— Куда, — спрашиваю, — идти? – Никак в толк взять не могу, что он придумал.
А пес башковитый. Как услышал слова Ефимыча, почуял, что дела его на поправку пошли. Вскочил, хвостом, как матрос кистью, машет, на меня весело лает, торопит, значит: чего, мол, расселся? Зовет, так иди.
Ведет меня Ефимыч в лазарет, а зачем, понять не могу. Спрашиваю – молчит. Иди, узнаешь. Пришли в лазарет. Судовой медик Петр Мванович даже подпрыгнул от удивления:
— Что братцы? Перегрелись?
Человек он неплохой, но очень не любит, когда больные приходят.
— Итак, — говорит, — скучно в море, а тут еще возись с вашими болячками.
— Не серди доктора, — прошу Ефимыча. Выкладывай, что придумал?
— Вся надежда на тебя, Петр Иванович. Спаси пса, всей командой благодарить будем.
Заулыбался доктор, обрадовался, что мы здоровы.
— Чем могу? – спрашивает.
— Дай собаке снотворного. Пусть спит, пока власти на борту будут. Сонного хоть куда спрятать можно.
Согласился сразу:
— Тащите пса, убаюкаю.
Привели собаку. Дал ей доктор четыре таблетки снотворного вместе с колбасой. Не помогло! Ходит пес по судну, как пьяный по улице. Шатается, глаза глупые, хвост обвис, уши опустил, но спать отказывается. Скоро власти на борту будут, а собака к тайному хранению не готова. Выручила профессиональная гордость Петра Ивановича.
— У меня, — говорит, — в свое время быки спали, а тут шавка бодрствует.
Принес шприц и дополнительную дозу снотворного ввел. Не выдержал Дружок. Обмяк, закачался на непослушных лапах и растянулся на палубе. Отнес я его в кладовую электриков, положил в нишу и вентиляторами заставил. Постоял с минуту в кладовой, почесал затылок и вышел.
Вскоре прибыли власти. Приставили меня к двум представителям от администрации канала. Хожу с ними по судну, а они помещения рулеткой замеряют. Помещений на судне много. Сперва мысль была, что кладовую обойдут, но не тут то было. У одного из них в руках план судна, по нему и ориентируются. В коридоре перед кладовой сердце мое застучало, как двигатель, идущий вразнос, а когда открыли дверь в кладовую – всего заклинило. В горле одни хрипы, как при ангине. За долгие годы плавания многое повидал, а тут оробел. Гавкнет пес – кутерьма заварится! Не сносить мне головы! Вижу, сует один из представителей конец рулетки к переборке над нишей. Рука прямо над собачьей мордой! Думал – все! Приехали! Но нет! Спит Дружок – меня во сне видит. Это хорошо, что меня, а не Петра Ивановича. В кладовой темновато. Замер с первого раза не получился. Протягивает руку второй раз, да еще насвистывать начал. Я зубами заскрипел от досады. Соловей-разбойник! Рассвистелся! Далась черту лысому эта кладовая. Хватит внезапно пес за руку, — от страха вперед ногами выносить придется. Когда в третий раз замерять стали, я сам чуть не залаял. Уж очень обидно стало. Вроде нарочно меня дразнят, нервы испытывают, а они у меня на предынфарктном делении вибрируют. Еле ноги через комингс переташил, когда выходили из кладовой. Ослаб весь. Испариной покрылся. Полез в карман за носовым платком, а там бумаги какие-то. Смотрю на них – глазам своим не верю. Точно, сертификат на Дружка со всеми отметками о прививках и прочими записями. Встряхнул головой: точно, он! Перед отходом в этом костюме Дружка на прививки водил, а потом провисел костюм в шкафу до этого момента. Ладно. Теперь все страхи позади остались. Спрятал сертификат, а пот с лица рукавом вытер. Седины у меня прибавилось, но это пустяки. Вопрос жизни решался. Доктор не подвел. Дружок после этого еще три дня сонный ходил, но подальше от лазарета держался. Раньше кинешь Дружку кусок колбасы, так он ее проглотит, только зубами клацнет, да облизнется, а после этого случая осторожный стал. Пока на мелкие кусочки е разгрызет, лапой не потрогает, не станет есть. Видно, не по душе пришлось снотворное. Соображает!
Э. Назаров. Журнал «Морской флот», прошлый век.