Почему погиб «Морро Касл»? — 7
Сигнал «Пожар на корабле» прозвучал только в 0 часов 50 минут. Этот сигнал означал: экипажу немедленно занять места по тревоге, пассажирам в спасательных жилетах – на палубу! Но на «Моро Касл» он вызвал невообразимую панику. Массы людей, охваченные смертельным страхом, ринулись по трапам и палубным коридорам наверх. Началась жестокая борьба за место в шлюпке. Каждый боролся против всех. Пассажиры в вечерних костюмах и в одних рубашках, — все пробирались с кулаками сквозь толпу, залезали в шлюпки и отстаивали захваченные места, пуская в ход весла, багры, деревянные рейки. Женщины, ухватившись за края шлюпок, кричали, рыдали, умоляли, но никто не обращал на них внимания. Палубы накрывала волна, смывала слабых за борт и освобождала место другим.
Для экипажа отданные приказания, казалось, не существовали. Ни один человек из экипажа не находился на своем месте. Каждый думал только о своем собственном спасении. А на мостике стоял новый капитан, бессильный навести порядок. Его приказаний никто не слушал и не выполнял.
Вдруг на мостике, подобно привидению, появился в белоснежной форме старший механик Эббот. Перед ним подгоняемый револьвером шел второй радист Аланья. Уормс крикнул Эбботу:
— Убирайтесь в машинное отделение, там ваше место! Где вы все это время пропадали?
Эббот дико размахивал револьвером и орал:
— Аланья хотел удрать! Дайте ему приказ немедленно передать сигнал бедствия «СОС», не то я один занимаю моторный вельбот!
В это время из кочегарки зазвонил телефон. Вахтенный механик сообщил, что появилась опасность взрыва. Огонь угрожал охватить топливные цистерны. Уормс приказал ему включить пенные огнетушители, перекрыть нефтепроводы и остановить турбины.
Когда Эббот услыхал об опасности взрыва, он, как сумасшедший, устремился с мостика. Уормс видел, как Эббот с пистолетом в руках пробивался к моторному вельботу. За ним следовали два матроса, господин во фраке, дама в вечернем туалете и молодая девушка в пижаме.
Второй радист Аланья стоял, как вкопанный, на мостике.
— Это неправда, капитан. Я хотел пойти и разыскать старшего радиста. Роджерс не показывается уже в течение нескольких часов. Что мне теперь делать? Может быть передать «СОС»?
Но Уормс не посмел дать такого приказания – он не имел на это права. Пароходная компания запретила своим судам подачу сигнала бедствия. В опасных случаях недалеко от побережья капитан обязан был связаться с компанией, которая давала разрешение на подачу сигнала только в исключительных случаях. Этим оно пыталось избежать оказания помощи чужими, не принадлежащими компании, судами. Из-за сохранения долларов Уормс должен был поставить на карту жизнь трехсот восемнадцати пассажиров и ста восьмидесяти членов экипажа. В течение тридцати лет Уормс был послушным орудием компании, не осмелился он нарушить существующие порядки и на сей раз.
— Идите, Аланья, и постарайтесь связаться с пароходной компанией. Потом мне доложите.
Радист покинул капитанский мостик, сел за стол радиорубки и зашифровал радиопередачу. В течение сорока бесконечно долгих минут он пытался установить связь с компанией в Нью-Йорке. Его сигналы оставались без ответа. Аланья выстукивал точки и тире, но тщетно, никто не откликался. Он не знал, что недавно компания отказалась от дежурства радистов в ночное время, чтобы сэкономить на зарплате. Между тем в радиорубке, небольшом, лишенном окон помещении, температура поднялась до семидесяти градусов. Рубка находилась непосредственно над объятым пламенем бальным холлом. Вентиляционное устройство, смонтированное для того, чтобы снабжать помещение свежим воздухом, вдувало теперь в рубку клубы дыма. Аланья повязал себе рот и нос мокрым полотенцем, чтобы не задохнуться. Глаза слезились о едкого дыма. Но он не имел права оставить свой пост, пока не добьется ответа или пока его не сменит Роджерс – старший радист.
Георг Роджерс отдыхал с четырнадцати часов и должен был снова заступить на вахту в двадцать два часа. Но его все еще не было, и Аланья непрерывно посылал сигналы и ждал ответа.
Роджерс появился неожиданно. Он был совершенно пьян.
В руке он держал револьвер. Покачиваясь, Роджерс закричал:
— Что здесь происходит? Когда наконец придут суда, чтобы спасти нас? Что нам подыхать? Пусти меня к передатчику…
Он попытался силой оттолкнуть Аланью от установки, но тот сопротивлялся.
— Я запрашиваю пароходную компанию, но не могу с ней связаться.
Роджерс встал за спиной Аланьи и прижал дуло револьвера к его спине.
— Компанию? Вы что? Все с ума посходили?
Наклонившись, он протянул руку к рычагу и резким толчком перевел его с положения «Прием» на «Передачу».
— Передавай «СОС» немедленно! Не то я пущу тебе пулю в голову!
Аланья больше не сопротивлялся, его рука почти автоматически выбивала: СОС… СОС… СОС… Моро Касл… последняя позиция… пожар на борту… нужна немедленная помощь…
Аланья смог передать сигнал бедствия только три раза, и тут взрыв потряс радиорубку. От сильной жары лопнули батареи передатчика. Серная кислота брызнула Аланье в лицо, теряя сознание, он осел на пол. Роджерс схватил его и потащил к двери. В коридоре он оставил его, а сам бросился бежать.
Острая боль привела Аланью в чувство. Он собрался силами, поднялся на ноги и, шатаясь, побрел, пытаясь найти трап на верхнюю палубу. Кругом царила темнота – освещение уже вышло из строя. Аланью охватило отчаяние – если он не найдет трап, то – погиб. Неожиданно Аланья споткнулся и упал. С ужасом он нащупал около себя человеческое тело. Продолжая шарить рукой, он почувствовал галуны морской формы, вероятно, это был кто-то из экипажа. Аланья потащил за собой безжизненное тело, пока не добрался до трапа. Выбиваясь из сил, он поднялся наверх. В свете пламени, которое теперь пробивалось повсюду и лизало уже надстройки. Аланья увидел, что тащит покойника. Это был судовой доктор де Вит. Когда Аланья положил труп на палубу, голова покойника откинулась – на виске темнело маленькое отверстие, из него тонкой струйкой сочилась кровь…
Гюнтер Продойл, перевел с немецкого А. Коварский.
Журнал «Морской флот», прошлый век.